Фильмография:

1956 Как он лгал ее мужу
1956 Солдаты
1956 Убийство на улице Данте
1957 Рядом с нами
1957 Шторм
1958 День первый
1958 Ночной гость
1959 Неотправленное письмо
1960 До будущей весны
1961 Високосный год
1961 Девять дней одного года
1962 Моцарт и Сальери
1964 Гамлет
1965 На одной планете
1965 Первый посетитель
1965 Последний месяц осени - читает текст
1966 Берегись автомобиля
1966 Маленький принц - читает текст
1968 Живой труп
1968 Первая любовь
1968 Степень риска
1969 Преступление и наказание
1969 Чайковский
1970 Дядя Ваня
1971 Ехали в трамвае Ильф и Петров
1972 Укрощение огня
1973 Исполнение желаний
1973 Москва-Кассиопея
1974 Анна и командор
1974 Выбор цели
1974 Дочки-Матери
1974 Зеркало - читает текст
1974 Отроки во вселенной
1974 Романс о влюбленных
1975 Доверие
1975 Звезда пленительного счастья
1975 Они сражались за Родину
1976 В горах мое сердце
1976 Дни хирурга Мишкина
1976 Легенда о Тиле
1976 Принцесса на горошине
1976 Фантазия
1977 В четверг и больше никогда
1977 Враги
1977 Степь
1978 Бархатный сезон
1978 Осенние колокола - читает текст
1979 Маленькие трагедии
1979 Москва слезам не верит
1981 Крепыш - читает текст
1981 Рожденные бурей
1981 Шутка
1982 Кража
1982 Пиковая дама
1982 Этот фантастический мир. Выпуск 7 - фильм-спектакль
1983 Двое под одним зонтом
1983 Поздняя любовь
1983 Пробуждение
1983 Уникум
1984 Мертвые души
1985 Дети Солнца - актер, автор сценария
1985 Русь изначальная
1985 Сестра моя Люся - читает текст
1985 Странная история доктора Джекила и мистера Хайда
1986 Последняя дорога
1986 Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Двадцатый век начинается
1987 Без Солнца
1987 Гардемарины, вперед
1987 Загадочный наследник
1987 На исходе ночи
1987 Очи черные
1987 Первая встреча, последняя встреча
1988 Запретная зона
1988 Черный коридор
1989 Село Степанчиково и его обитатели. Из записок неизвестного - читает текст
1989 Сердце не камень
1990 Дамский портной
1990 Дина
1990 Ловушка для одинокого мужчины
1990 Мать
1991 Гений
1991 Дело
1991 Дело Сухово-Кобылина
1991 Иван Федоров
1991 Линия смерти
1991 Монстр. Портрет Сталина с кровью - читает текст
1991 Осада Венеции
1993 Время Мераба - читает текст
1993 Золото
1993 Истоки - читает текст
1993 Убийца
1993 Хочу в Америку
1994 Белый праздник
1994 Заколдованные
1994 Посвящение в любовь - читает текст
1995 Мечтательница
1998 Притяжение Солнца

СМОКТУНОВСКИЙ
(наст. фамилия Смоктунович)
Иннокентий Михайлович

28.03.1925, дер. Татьяновка, Томская обл. – 03.08.1994, Москва

Народный артист СССР (1974)
Герой Социалистического Труда (1990)
Лауреат Диплома СК СССР на ВКФ в Ленинграде (1964, «Гамлета»)
Лауреат Премии «Золотая доска» (премия журнала «Чинема нуова») на МКФ в Венеции (1964, «Гамлет»)
Лауреат Ленинской премии (1965, «Гамлет»)
Лучший иностранный актер года (Англия, 1965 год)
Лауреат Приза «Серебряное блюдо» на МКФ в Панаме (1965, «Гамлет»)
Лауреат Приза «За лучшее исполнение мужской роли» наа МКФ в Картахене, Колумбия (1969, «Берегись автомобиля»)
Лауреат приза «За лучшую мужскую роль» на фестивале в Сан-Себастьяне (1969, «Чайковский»)
Лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых (1971, «Преступление и наказание»)
Лауреат Приза на фестивале советских фильмов в Сорренто (1972, «Дядя Ваня»)
Лауреат Приза Киноакадемии «Ника-90» «За лучшую актерскую работу» (1990, «Дамский портной»)
Лауреат Приза на МКФ в Сан-Ремо (1991, «Дамский портной»)
Лауреат Государственной премии РСФСР имени К. С. Станиславского (1994)
Лучший актер года по опросу журнала «Советский экран (1965, 1966, 1970)
Одна из малых планет под номером 4926 зарегистрирована в международном каталоге под именем Smoktunovsky

Довоенное детство

Иннокентий Смоктуновский родился в селе Татьяновка Красноярского края в семье крестьянина. Здесь стоит отметить, что настоящая фамилия Иннокентия Михайловича – Смоктунович. Прадед Иннокентия Михайловича (белорус по национальности) служил егерем в Беловежской Пуще. Так уж случилось, что он случайно убил зубра, в результате чего по доносу был сослан в Сибирь. В тех пор Смоктуновичи и обосновались в Красноярском крае.

В 1929 году семья Смоктуновичей, спасаясь от голода, покинула деревню. В то время в стране шла насильственная коллективизация, и родители Иннокентия, не желая идти в колхоз, переехали сначала в Томск. Там они осесть не смогли и отправились в Красноярск, где жила родня отца.

В Красноярске отец, обладающий большой физической силой, устроился работать в порт грузчиком, а мать пошла работать на колбасную фабрику. Чтобы прокормить семью, она таскала с фабрики кости. Вкус от бульона, сваренного из них, Иннокентий Михайлович помнил, по его словам, всю жизнь.

Однако такая жизнь продолжалась недолго. В 1932 году в стране разразился второй, еще более страшный, повальный голод. Ко всему прочему мать потеряла работу. Чтобы спасти детей родителям пришлось пойти на крайние меры. Они отдали двух сыновей – Кешу и Володю – на воспитание тетке, родной сестре отца, Надежде Петровне, оставив у себя любимого младшего сына Аркашу.

Надежда Петровна своих детей не имела. Женщиной она была необразованной, но очень душевной. Своих племянников она полюбила всем сердцем. Да и дядя Вася, муж Надежды Петровны, всячески баловал ребятишек, особенно Кешу. Ему он подарил, хотя старый, но настоящий велосипед. По тем временам это был поистине царский подарок. Но не все было так гладко. Иннокентий Михайлович вспоминал: «Жизнь была бы вполне сносной, но начались ссоры между теткой и матерью, и эти скандалы здорово били меня по душе. Защищать тетку значило предать мать, и наоборот».

В школе Кеша учился более чем средне. При этом мальчика отличало упрямство и самостоятельность мышления, и за это его недолюбливали учителя. Их раздражало, когда Кеша не боялся с ними спорить и защищать свою точку зрения.

В школе Кеша впервые познакомился с театром. В 14 лет он посетил Красноярский театр, который оставил в душе мальчика незабываемое впечатление. Ему казалось, что сам воздух был наполнен волшебством и тайной, все было неведомо и немного страшно. Благодаря этому посещению Кеша вскоре записался в школьный драмкружок, которым руководил актер Красноярского театра Синицын.

Перед самой войной Кеше пришлось оставить школу и пойти учиться сначала на фельдшера, а позже на киномеханика. Но доучиться он не успел…

Война

В 1941 году началась война, отец ушел на фронт. Большой, сильный, он прощался с семьей, и Иннокентий вдруг подумал: «Какая большая мишень!». Он словно почувствовал, что видит его в последний раз. Так и случилось. Отец погиб в 1942 году.

Тем временем на Иннокентия легла забота о содержании семьи - ведь у матери было шестеро детей. Юноше пришлось совмещать учебу в школе с занятиями на курсах киномехаников, а затем и работать. Но театр продолжал манить его. Иннокентий старался найти время, чтобы попасть на спектакль. Денег на билеты, конечно, не было, так что приходилось идти на всякие ухищрения. А вскоре ему удалось устроиться работать в театр статистом.

В театре Иннокентий работал недолго. Уже в январе 1943 года, его забрали в военное училище, но и там он не задержался. За то, что он в учебное время собирал оставшуюся в поле картошку, с него сорвали офицерские погоны и отправили на фронт - в самое пекло, на Курскую дугу. Затем ему довелось участвовать в форсировании Днепра, освобождении Киева. Вспоминая войну Иннокентий Михайлович всегда подчеркивал: «Не верьте, что на войне не страшно, это страшно всегда. А храбрость состоит в том, что тебе страшно, а ты должен преодолеть животный ужас и идти вперед, и ты это делаешь».

В том же году во время наступления на Киев часть, в которой служил Смоктуновский (будем его называть так, хотя фамилию Смоктунович на Смоктуновский он поменял лишь после войны), попала в окружение. Третьего декабря в одном из боев под Житомиром Смоктуновский был захвачен в плен. Условия в немецком лагере для военнопленных были нечеловеческими, и он прекрасно знал, что за попытку к бегству полагается немедленный расстрел. «Был и другой выход - желающим предлагали службу в РОА... Но меня он не устроил», - признавался Иннокентий Михайлович.

Шанс совершить побег представился спустя месяц, когда их колонну немцы гнали в Германию. Рассказывает Римма Маркова, ближайшая подруга Смоктуновского: «Он ведь чудом бежал из плена. Когда их конвоировали, у Кеши, простите за подробность, стало плохо с желудком. И когда он уже был не в силах терпеть, ему и еще одному пленному разрешили по нужде выйти из строя. Смоктуновский до конца жизни с благодарностью вспоминал этого солдата, который жестом показал ему оставаться под мостом, а сам взял и скатился на спине по снегу, смазав их следы. Так отсутствия Смоктуновского никто и не заметил. А он чуть ли не сутки просидел в сугробе, а потом пробрался в близлежащую деревеньку». Тем временем домой в Красноярск пришла повестка, что сын пропал без вести.

В течение нескольких недель Смоктуновский скитался по лесам, прячась от немцев. То и дело впадая в полузабытье от голода, он пробирался через чащи, пока, наконец, не выбрался к деревушке Дмитровка. Здесь его умирающего от истощения подобрала старушка-украинка. С ее стороны это был довольно рискованный поступок, ведь за укрывательство советского военнопленного всей ее семье грозил расстрел. «Разве я могу забыть семью Шевчуков, - вспоминал Иннокентий Михайлович, - которая укрывала меня после побега из плена? Баба Вася давно умерла, а ее дочь Ониська до сих пор живет в Шепетовке, и эти дорогие, душевные люди, буквально спасшие меня, бывают у нас, и мы всегда их радушно принимаем».

У Шевчуков Смоктуновский прожил около месяца, а в феврале 1944-го случай помог ему добраться к партизанам. Несколько месяцев он воевал в партизанском отряде им. Ленина Каменец-Подольского соединения. В мае 1944-го произошло соединение партизанского отряда с регулярными частями Красной армии. В звании старшего сержанта, командира отделения автоматчиков 641-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской дивизии Смоктуновский заслужил медаль «За отвагу» - вторую в его биографии (первую, 1943 года, ему вручили сорок девять лет спустя, после войны, на мхатовском спектакле «Кабала святош» прямо в театре). Закончил войну Иннокентий Михайлович в немецком городке Гревесмюлене.

Удивительно, что за все время войны Смоктуновский ни разу не был даже ранен. Судьба явно берегла его.

Возвращение в Красноярск

После войны Смоктуновский вернулся в родной Красноярск. Некоторое время он раздумывал какой из профессий себя посвятить. Поначалу он пошел учиться на фельдшера, затем какое-то время работал в порту рабочим и даже хотел поступить в лесотехнический институт.

Однако мечты о театре не покидали его, и Смоктуновский решил устроиться в театральную студию при Красноярском театре, где был до армии статистом. Студийцев нередко привлекали для работы в театре, и Смоктуновский за короткое время успел отметиться выходами в спектаклях «Иван Грозный», «Золушка», «Давным-давно» и др.

Но полное отсутствие какой-либо театральной школы сказывалось – на сцене он был страшно скован. Сам Иннокентий Михайлович вспоминал: «Когда я статистом пришел в театр, первым моим чувством был страх перед публикой. В озноб бросало. И без того тихий голос становился едва слышным. Не знал, куда себя деть, что делать с руками и ногами. Ощущение ужаса¬ющее!» При этом же уже в те годы начал сказываться неуживчивый характер актера. Он не раз выражал свое недовольство режиссеру, и тот в конце концов не выдержал и в 1946 году выгнал Смоктуновского из театра.

Добровольная ссылка

Общеизвестно, как во время и после войны официальные власти относились ко всем солдатам, побывавшим в плену. Смоктуновский почувствовал это на себе, когда вернувшись в 1945 году после демобилизации в Красноярск, столкнулся в военкомате в грубостью и презрением. И это несмотря на то, что он побывал в плену всего месяц, затем бежал, успешно воевал до конца войны и был награжден.

Это поразило его, уязвило и вселило в душу страх. Было от чего. Многие после освобождения из фашистских концлагерей, вернувшись на родину, тут же были арестованы и отправлены в сталинские лагеря. Эта участь вполне могла коснуться и его. Поэтому, когда Смоктуновского выгнали из Красноярского театра, он решил отправиться в Норильск.

«Поехал потому, - пояснял впоследствии Иннокентий Михайлович, - что дальше него меня, бывшего военнопленного, никуда не могли сослать - разве что на Северный полюс... Вот я и решил затеряться в Норильске, девятом круге сталинского ада, среди ссыльных и лагерей. А потом, мне просто некуда было податься - по положению о паспортном режиме я не имел права жить в тридцати девяти городах. Меня в Красноярск-то пустили только потому, что родом оттуда».

Одновременно с этим Иннокентий Михайлович меняет свою настоящую фамилию Смоктунович, из-за которой его, поляка по национальности, считали евреем, на более благозвучную Смоктуновский.

В Норильске Смоктуновский устроился в труппу Второго заполярного театра драмы и музыкальной комедии. Здесь его талант сразу отметили, и роли посыпались как из рога изобилия. Причем среди этих ролей было и несколько главных.

В Норильске Смоктуновский прошел прекрасную профессиональную школу. Здесь работали бывшие заключенные актеры театров ГУЛАГа. Такое созвездие талантов раньше можно было встретить только в Малом театре и во МХАТе: Жженов, Юровская, Лукьянов и другие. Особенно сдружился Иннокентий Смоктуновский с Георгием Жженовым.

В Норильске Иннокентий Михайлович проработал четыре года. Было много работы в театре, много интересных ролей. Но, в конце концов, суровый климат и скверное питание сделали свое дело. У Смоктуновского начался авитаминоз.

Георгий Жженов всячески убеждал его бросить Норильск и перебраться в Ленинград. Он даже написал рекомендательное письмо к Аркадию Райкину. В результате Смоктуновский действительно уехал из Норильска, но не в Ленинград…

Махачкала - Сталинград

На дворе стоял 1950 год. Иннокентий Смоктуновский не рискнул поехать в Ленинград. Он отправился в Махачкалу, где устроился в труппу Дагестанского русского драматического театра имени Горького. Здесь же его впервые увидела актриса Римма Маркова. Она вспоминает: «В местном театре я его первый раз и увидела. И тут же загорелась идеей перевезти его в Москву. Я же понимала, какой это актер». Римма Маркова сообщила о талантливом актере Софье Гиацинтовой. «Если возьмете его, можете смело полтеатра выкинуть», - говорила ей Римма Васильевна. Заинтересованная Софья Владимировна написала Смоктуновскому. Завязалась вялая переписка…

Тем временем, Смоктуновский, недолго проработав в Махачкале, в 1952 году перебрался в Сталинград. На это его сподвигло и нищенское положение в Махачкалинском театре, и личные мотивы. Дело в том, что Иннокентий Михайлович женился на актрисе Римме Быковой, а той, как раз, предложили работу в Сталинградском драмтеатре.

В начале 50-х Сталинград, практически до основания разрушенный во время войны, поднимался из руин благодаря поддержке всей стра¬ны. Уделялось внимание и культурной жизни города - восстанавливался местный театр имени Горького. В 1952 году он был, наконец, построен в содружестве с московскими архитек¬торами, и его здание считалось одной из удачных новостроек го¬рода (оно было украшено лепными украшениями, имело дубо¬вый паркет, мебель полированного бука, а люстра в фойе весила 1500 кг и насчитывала 30 тысяч блесток хрусталя!). Шефство над этим театром взяли несколько прославленных столичных теат¬ров, в том числе и Большой театр.

Первой постановкой театра стала пьеса Максима Горького «На дне». Затем последовала постановка «Укрощение строптивой» Шекспира, в которой Смоктуновскому досталась эпизодическая роль слуги Бьонделло. Свою маленькую роль актер сыграл так, что удостоился хвалебной статьи в журнале «Театр» (№ 12 за 1954 год).

Особенно хорош Смоктуновский был в сатирических амплуа. Благодаря спектаклям «Доходное место» А. Островского и «Большие хлопоты» Л. Лэнга он очень быстро завоевал симпатии местной публики. Казалось бы, актер, наконец, нашел свой театр, свой коллектив. Однако за внешним благополучием скрывались серьезные проблемы.

Во-первых, у Смоктуновского, и ранее не отличавшегося покладистым характером, возник конфликт с режиссером театра Фирсом Шишигиным, человеком, наделенным диктаторскими замашками. Режиссер буквально подавлял своим темпераментом молодого актера.

Во-вторых, Иннокентия Михайловича ждали неприятности на семейном фронте. Молодая жена Смоктуновского неожиданно серьезно увлеклась только что прибывшим в театр молодым актером. Все это однажды окончилось выяснением отношений между Смоктуновским и его соперником, которое переросло в форменную драку.

Профком театра, собравшийся на следующий день, постановил, что кто-то из двух супругов должен покинуть труппу. Театр (а заодно и свою жену) покинул Иннокентий Смоктуновский. Это было в январе 1955 года.

Хождение по мукам

Смоктуновский твердо решил перебраться в Москву. Ободренный перепиской с Софьей Гиацинтовой, он отбил ей телеграмму: «Готов приехать постоянную работу. Сообщите когда чем сможете предоставить дебют уважением Смоктунов¬ский». И хотя в ответной телеграмме Софья Владимировна была доволь¬но сдержанна и ничего ему не обещала, в январе 1955 года он отправился в Москву.

Покорение столицы оказалось делом непростым. В Ленком Смоктуновского не приняли, несмотря на то, что при просмотре ему помогала Римма Маркова. Она же повела его по другим театрам - в Театр сатиры, Театр драмы и комедии, Центральный театр Советской Армии, Драматический театр имени Станиславкого, Театр-студию киноактера… Но ни в один из них он принят не был.

Смоктуновский оказался в совершенно безвыходной ситуации. Счастье, что иной раз выручали истинные друзья - Римма и Леонид Марковы. У них он порой ночевал, обедал. Но чаще голодный, в потертом лыжном костюме (единственном своем туалете), он бродил по летней Москве. Деньги вскоре кончились, и Смоктуновский продавал вещи, но, тем не менее, из столицы не уезжал. Наконец, удалось получить работу «на разовых» в Театре Ленинского комсомола, где он выходил в ролях без слов. Актера не смущало то, что оплата за такой выход была 7 рублей, и спать порой приходилось на подоконнике. Кто знает, как дальше сложилась бы его судьба, если бы не вмешалось само провидение…

Соломка

В один из тех дней он познакомился с девушкой по имени Саломея, которая впоследствии стала его женой, верным спутником и другом на протяжении 40 лет, матерью его двоих детей. Саломея Михайловна вспоминает:

«Мне было 28 лет, никаких романов серьезных у меня до этого не было. Я не была замужем, но считала себя очень счастливой, поскольку обожала свою работу и постоянное общение с талантливыми актерами. Выражаясь современным языком, была я девушкой вполне самодостаточной. И вот я встретила Иннокентия Михайловича. Был ли это солнечный удар, как описывает чувство влюбленности Бунин? Скорее нет. Скорее это было все время разгоравшееся чувство. Предвидела ли я сразу его огромный гениальный дар? Сказать «да» тоже было бы преувеличением. Я и сегодня не смогла бы точно определить его. С моей точки зрения - это дар судьбы, некая тайна. Да и встреча наша и любовь тоже носили на себе отпечаток перста судьбы - ведь более разных судеб, чем у Иннокентия Михайловича и у меня, придумать трудно. Я родилась в Иерусалиме, поскольку моя мать, молодая идеалистка из Литвы, приехала основывать в Палестине коммуны - кибуцы, а затем отправилась на строительство новой жизни в СССР. А Иннокентий Михайлович, как вы знаете, родился в Сибири в деревне Татьяновка. Может быть, святой воздух Иерусалима помог нашей встрече, но глубокая любовь, полнейшее понимание друг друга, мое осознание его гениального предназначения пришли позже».

Рассказывает Елена Кореневская: «Он звал ее Соломка, и она действительно стала для него той соломкой, ухватившись за которую он медленно, но верно вплыл в другую жизнь, навстречу своему успеху, славе, тем высотам, которые подчас не только анализировать, но даже понять невозможно. Прежде всего, переехав к жене, он получил «прописку», страшное заветное слово, без которого ни на какую работу не брали. Но куда важнее прописки было другое. Иннокентий Михайлович не раз говорил мне, что он почти физически ощутил, что все страшное позади, что есть на свете доброта, есть любовь и ее так много в этой хрупкой девушке, что она буквально поднимала и несла его».

Саломея работала в костюмерных мастерских театра художником-костюмером и имела много друзей в столичной артистической среде. Од¬ним из них был известный режиссер Леонид Захарович Трауберг. Именно через него Смоктуновского удалось представить Ивану Александровичу Пырьеву, который распорядился пристроить актера в Театр-студию киноактера. Леонид Захарович вспоминал: «Как-то рассказал я Пырьеву: живет в Москве диковатый провинциальный актер, говорят, талантлив, ни угла, ни театра, ни маячащей роли в массовке. По амплуа - нечто вроде «неврастеника». Пырьев брезгливо отмахнулся: «До чего же я этих неврастеников не терплю. Какой же он талант, если в Театре киноактера не состоит? Там все - таланты, сверх¬таланты! Пусть хоть один без таланта будет, неврастеник. Надо б ему комнатку в общежитии дать...»

После этого разговора Пырьев написал руководству Теат¬ра-студии киноактера письмо с просьбой взять к себе в штат ак¬тера Смоктуновского. Эта просьба была, естественно, выполне¬на, однако с новичка тут же взяли слово - не пытаться пролезть в кино. Он и не пытался. В кино его просто пригласили…

ПРОДОЛЖЕНИЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ СТРАНИЦЕ ...>>>

Использованные материалы:
Энциклопедия кино Кирилла и Мефодия (CD ООО "Медия-Сервис-2000");
Федор Раззаков, «Чтобы люди помнили» (М., «Эксмо» 2004);
Игорь Изгаршев, «Из фашистского плена - в американскую тюрьму» («Аргументы и факты» № 13 (1274) от 30.03.2005);
Елена Кореневская, «Иннокентий Смоктуновский: Король, который всю жизнь боялся» («АиФ Суперзвёзды» № 16 (46) от 23.08.2004);
Биография Иннокентия Смоктуновского (сайт People's History http://peoples.ru);
Ирина Корнеева, «Он держит паузу. Мария Смоктуновская - о своем отце» («Российская газета» от 28.03.2003)